В ее маленьком теле гостила душа
Я опять согрешила. Прости меня, Господи. Отче,
Я опять над собой надругалась, с особой жестокостью,
Обещала, что больше не буду заглядывать в пропасти,
И клялась тебе взглядом на ликах, рыданьями ночью.
Помнишь, ты смску прислал, прямо в Храме Сретения:
Так мол, так: ты дыши, остальное – приложится.
И, часок провалявшись в безумье у медной треножницы,
Я на ней тебе свечечку жгла в благодарность спасения.
А священник сурово глядит (прямо час диссидентства):
«Всё ты скачешь, Наталья, степенности нет, всё хохочешь.
Ох, наплачешься после, коль верить сейчас мне не хочешь».
И кивает в раздел Евангелия, в антиблаженства.
Как ему объяснить то, что знаешь давно, вечно, прочно –
Что на рукопись жизни, отправленной Богу с опаскою,
Он рецензию скинул мне как-то Рождественским праздником:
«Прочитал. Улыбаюсь. Понравилось. Точка. Твой Отче».
04.05.2012
Я опять над собой надругалась, с особой жестокостью,
Обещала, что больше не буду заглядывать в пропасти,
И клялась тебе взглядом на ликах, рыданьями ночью.
Помнишь, ты смску прислал, прямо в Храме Сретения:
Так мол, так: ты дыши, остальное – приложится.
И, часок провалявшись в безумье у медной треножницы,
Я на ней тебе свечечку жгла в благодарность спасения.
А священник сурово глядит (прямо час диссидентства):
«Всё ты скачешь, Наталья, степенности нет, всё хохочешь.
Ох, наплачешься после, коль верить сейчас мне не хочешь».
И кивает в раздел Евангелия, в антиблаженства.
Как ему объяснить то, что знаешь давно, вечно, прочно –
Что на рукопись жизни, отправленной Богу с опаскою,
Он рецензию скинул мне как-то Рождественским праздником:
«Прочитал. Улыбаюсь. Понравилось. Точка. Твой Отче».
04.05.2012
